Дальнейшее нарастание теплообеспеченности и влажности в атлантический период (8000– 4500 лет назад) обеспечивает постепенное расширение площадей, занятых дубравами, которые со временем приобретают статус многоярусных дубрав. Боры сохраняются по пониженным формам рельефа (это в основном низкие террасы), в составе которых значительное место занимали березняки и можжевеловые заросли.
Вторая половина атлантики даже в южной части Воронежской области харатеризовалась развитием дубрав сложного состава. В спорово-пыльцевых спектрах преобладала пыльца дуба двух видов (Quercus robur L., Q. pubescens Willd, от 30 до 40 %), липы двух видов (Tilia cordata Mill., T. cordifolia Bess., от 20 до 30 %), клена (Acer tataricum L.). Одна из поздних фаз фиксирует присутствие пыльцы граба (Carpinus betulus L., до 15 %) и бука (Fagus silvatica L., 1–1, 5 %). На территории Воронежской области данная фаза нашла отражение лишь в разрезе высокой поймы села Костенки. Дополнительным обоснованием существования данной фазы служат палинологические материалы разрезов голоцена Беларуси и разреза поймы реки Кромы на Среднерусской возвышенности [9]. Дубовые леса сложного состава были развиты практически от Беларуси до Волги в пределах 50–52º северной широты.
Из вышеизложенного видно, что наиболее полная палеогеографическая информация по бореальному и атлантическому периоду нашла отражение в разрезе высокой поймы непосредственно в долине Дона и его притока – реки Гаврило, а также высокой поймы реки Кромы.
Переходный этап от атлантики к суббореалу фиксируется резким сокращением степени участия в составе древесной растительности широколиственных пород. В составе травянистой растительности появляются солянковые, и на данном этапе их участие преобладает по сравнению с отмеченным выше рубежом перехода от бореала к атлантике. Очевидно, что эта волна сухого и прохладного климата была и продолжительнее, и более контрастной (самый холодный и сухой этап), что и привело к сокращению ареала дубрав на водоразделах (разрез Гаврило).
Этот эпизод хорошо фиксируется по появлению в составе диатомовых водорослей из разрезов верхней части высокой поймы солоноватоводных видов: Amphora coffeaeformis Ag. var. coffeaeformis (2, 8 %) et var. acutiuscula (Kьtz.) Hust. (6, 0 %), A. commutata Grun. (1, 0 %), Diploneis interrypta (Kьtz.) Cl. var. interrypta (1, 2 %), Navicula pygmea Kьtz. (0, 6 %), Rhopalodia gibberula (Ehr.) Kьtz. var. gibberula (1, 0 %) et var. vaucheria O. Mьll. (1, 6 %), Rh. musculus (Kьtz.) O.Mьll. et var. variabilis Fricke (3, 2 %) и другие (отложения стариц – Гаврило-86 и Шкурлат-6) [10]. При практически неизменной влажности дальнейшее возрастание среднегодовых температур привело к преобразованию состава и структуры лесов.
Березово-сосновые леса сохранялись в основном на террасах и песчаных грунтах, одноярусные дубравы занимали пониженные участки рельефа и склоны овражно-балочной сети, а общий состав верхнего яруса растительности очень близок последним фазам бореального периода (разрез Плаутино 4). За счет этого увеличиваются площади, занятые травянистой растительностью, представленной в основном разнотравно-луговыми сообществами. Существование значительных площадей, занятых степной разнотравно-луговой растительностью, на протяжении 1000–800 лет (SB-2 4200–3200 лет назад) обусловило возникновение степных ландшафтов и формирование на водоразделах черноземной почвы. Подобные преобразования обеспечили продвижение с востока кочевых племен скифов (VIII в. до н. э.) и обитание их на данной территории до конца V в. до н. э. [11].
В отложениях низкой поймы этот этап, вероятнее всего, не находит своего отражения, т. к. на это время приходится новый врез и углубление речных долин. Подтверждением такому выводу служит самое низкое стояние вод Черного моря, которое приходится на временной интервал в пределах 4000–3000 лет назад [12]. Кроме этого, резкие изменения палеоклиматических кривых на данном рубеже совпадают со временем окончания формирования отложений высокой поймы и заложением ложа для накопления отложений низкой поймы в долине Дона и его притоков.