Школьное географическое страноведение на протяжении длительного времени занимало важное место в русской и советской учебной географии. Чтобы убедиться в этом, достаточно познакомиться с капитальным исследованием Н.Н. Баранского, в котором он подробно анализирует страноведческие учебники Г.И. Иванова, Э. Лесгафта, «московской четверки» и десятки других, издававшихся как до революции, так и после нее. Сам Н.Н. Баранский в основу первого советского учебника по экономической географии положил, как известно, регионально-страноведческий принцип, рассмотрев по областям Госплана всю триаду: природу, население и хозяйство. Тот же принцип лежал в основе хорошо известных учебников Г.И. Иванова и А.С. Доброва по географии частей света и С.В. Чефранова по географии CСCР, написанных после известного постановления от 15 мая 1934 г. о преподавании географии в школе, а также более поздних учебников П.Н. Счастнева и П.Г. Терехова, К.Ф. Строева. Эти страноведческие курсы сочетались с отдельными курсами физической и экономической географии.
Можно не писать об особой привлекательности страноведческого подхода для школьного предмета «География». Это объясняется тем, что подобный подход позволяет самым простым и естественным образом синтезировать сведения о природе, населении и хозяйстве той или иной территории (регион, страна, район, местность), изучать постоянный «обмен веществ» между обществом и природой. Он открывает самые благоприятные возможности для образного изложения и эмоционального восприятия учебного материала, формирования, в сущности, самого главного — «образа места». Но нужно писать и о том, что во второй половине 60-х годов при переходе советской школы на новое содержание образования комплексно-страноведческие курсы в 6-м и 7-м классах были заменены курсами физической географии, ибо это — как нам тогда казалось — создавало лучшие условия для привнесения в преподавание основ географической науки. Вот почему пожертвовали комплексным страноведением в пользу физической географии и в какой-то мере физико-географического страноведения; соответственно, в следующих классах закрепилось экономико-географическое страноведение. Старые учителя, может быть, помнят, что такое решение вопроса вызвало довольно резкую критику со стороны известных ученых, таких как И.П. Герасимов, А.И. Климов, А.В. Даринский и др. Так, И.П. Герасимов предлагал в 7-м классе изучать комплексный курс географии СССР, а в 8-м классе — курс зарубежного страноведения. А.И. Климов предлагал комплексный курс географии материков и океанов, а в 7-м и 8-м классах — такой же комплексный курс географии СССР. А.В. Даринский тоже предлагал вернуться к комплексно-страноведческим курсам материков и Советского Союза. Но тогда по целому ряду причин этого осуществить не удалось. Теперь же такая возможность предоставляется.
Теоретическим фундаментом для развития нашего учебного страноведения на новом уровне может послужить книга Я.Г. Машбица, написанная, кстати, непосредственно для учителей географии. Выделяя три основных класса страноведения (физико-географическое, общественно-географическое и комплексное), Я.Г. Машбиц убедительно показывает преимущества комплексного страноведения, обеспечивающего своего рода «высший синтез» всей упомянутой выше триады. Такой подход вовсе не умаляет значения физической и экономической географии и полностью соответствует высказыванию Н.Н. Баранского о том, что страноведение выдвигается им не взамен физической и экономической географии, а в дополнение к ним.
Возможно, что у нас сейчас было бы меньше разногласий, если бы мы учитывали, что комплексное страноведение тоже имеет разные формы. Оно может быть научным, информационным, проблемным, описательным. Судя по всему, С.В. Рогачев твердо стоит на позициях именно описательного страноведения, что дало право А.В. Чернову упрекать его в хорологическом подходе. В общем-то, это довольно странно, поскольку такой поклонник страноведения не может не помнить слова Н.Н. Баранского о том, что возврат к старому, блаженной памяти (то есть описательно-перечислительному) страноведению нельзя было бы квалифицировать иначе как реакционную утопию. Вот почему предложенная Концепция ориентирует на такое страноведение, которое я бы назвал описательно-проблемным.